Постмодернистская религиозно-философская библиотека

Силантьев А. Н. К вопросу семантической связи платоновских терминов «εiδοσ» и «iδεα»: новые возможности в традиционном контексте.

Практические занятия по курсам, связанным с обработкой и анализом текста на естественном языке, организация которых опирается на хорошо известные постановки задач, решаемых в свое время средствами традиционной лингвистики, становятся содержательными не только в конкретно-методическом отношении, но и являются источником новых гипотез и концепций, обеспечивающих актуализацию интерпретации результатов обработки данных. В согласии с высказыванием Б. Мандельброта в его получившей широкую известность книге, популяризирующей некоторые основные идеи прикладной теории фракталов: «Для языкового инженера самым многообещающим материалом является не грамматика, но статистические свойства языка» [1, с. 213], уже простейшие процедуры статистической обработки текста с установкой на стилометрические методики дают результаты, существенные при работе с корпусом текстов, семантическая структура которого не полностью определена. Следует отметить благоприятную ситуацию локальных условий высшей школы Ставрополя, где активно ведется разработка когнитивистской и лингво-философской проблематики [2; 3].

В качестве модельной задачи для такого рода проектов мы обратились к предложенной А. Ф. Лосевым идее повторного анализа диалогов Платона вслед за его собственным основополагающим анализом, проведенным в первой трети двадцатого столетия, в котором прослеживается взаимосвязь ключевых терминов «эйдос» и «идея»: « … необходимо, чтобы Платона пересмотрел еще раз кто-нибудь из исследователей, чтобы Платон, со всеми своими многочисленными текстами, содержащими указанные два термина, еще раз прошел через чей-нибудь исследовательский ум, который был бы свободен и от гипноза Риттера, и от гипноза моего» [4, с. 138]. Актуальность задачи подтверждает формулировка тематики секции: «Современные стратегии прочтения Платона» в программе XXI всероссийской конференции «Универсум Платоновской мысли: Корпус текстов Платона в истории его интерпретаций», проводимой Санкт-Петербургским Платоновским философского обществом в июне 2013 г.; надлежащая же объективность, требуемая А. Ф. Лосевым, обеспечена тем «инженерным» подходом, о котором говорит Б. Мандельброт.

Диалоги Платона сегодня доступны в сети с самым детальным лексико-грамматическим обеспечением в оперативном режиме запросов к базе данных. Так работает, например, проект «Perseus under PhiloLogic» на сайте Чикагского университета (http://perseus.uchicago.edu/index.html). Поэтому исходный материал для узкого с точки зрения грамматики задания легко собирается в режиме разового индивидуального задания, а последующая обработка набором модулей прикладной статистики с успехом может быть проведена именно в режиме иллюстрации их методики и возможностей.

Результаты первичного сбора статистик по корпусу текстов Платона, в которых встречаются термины пары «эйдос – идея» («εἶδος – ἰδέα»), всего 16 названий (как и у Лосева), были сведены в локальную базу данных, (представленную здесь в виде Табл. 1 ниже) содержащую следующие значения для каждого диалога:

1. Op - название диалога
2. W - общее количество слов в тексте
3. U - количество различных словоформ в тексте
4. gfI - количество разных грамматических форм термина ἰδέα в тексте
5. LosI - общее количество термина ἰδέα в тексте согласно А.Ф. Лосеву
6. prI - общее количество термина ἰδέα в тексте по редакции Perseus
7. prqI - частота термина ἰδέα в тексте на 10000 слов (Perseus)
8. nIo - общее количество вхождений термина ἰδέα в предложения с оптативом
9. prqIo - частота вхождений термина ἰδέα в предложения с оптативом
10. (на 10000 слов)
11. nIs - общее количество вхождений термина ἰδέα в предложения с субъюнктивом
12. prqIs - частота вхождений термина ἰδέα в предложения с субъюнктивом (на 10000 слов)
13. sIos - суммарное количество вхождений термина ἰδέα в предложения с оптативом или субъюнктивом
14. prqsIos - суммарная частота вхождений термина ἰδέα в предложения с оптативом или субъюнктивом (на 10000 слов).

Другая половина базы данных содержит значения подобных переменных для термина εἶδος; названия их аналогичны вышеприведенным, с заменой литеры «I» на «E» соответственно.

В процедурах обработки использовались вторичные переменные, локально порождаемые из основных посредством а) стандартизации значений наблюдаемых, б) факторного представления, в) кластеризации и расчета матрицы расстояний по различным методикам, и т. п.

Во всех группировках оказывается достаточно устойчивой кластерная структура, в целом «расплывчато» соответствующая принятой в наши дни группировке диалогов по совокупности количественных параметров [ср. с. 5]. Это подтверждает репрезентативность динамики связи пары «эйдос - идея» для всей системы стилометрических характеристик. Обращает на себя внимание комплекс Timaeus - Sophist - Parmenides - Statesman («Тимей» - «Софист» - «Парменид» - «Политик»), почти всюду остающийся связным. Здесь можно предположить по крайней мере некоторое функциональное соответствие в общей тематической структуре корпуса диалогов отсутствующего «Философа» и «Парменида», что помогает предложить некоторые варианты ответов на известные вопроы, связанные во статусом этого последнего.

Табл. 1. Основные статистики корпуса 16 диалогов по отношению к паре терминов «εἶδος - ἰδέα»

Результирующее распределение текстов оказывается следующим универсальному виду закона Ципфа-Мандельброта:

freq(W_I) = A*Exp(-B*Log(R_I)) (1)

где freq(W_I) – частота класса слов (индексированных значением указателя I) в тексте, и R_I – его ранг, то есть номер, получаемый при последовательной нумерации групп слов с одинаковой частотой в прядке ее убывания. Согласно подсчетам, в описываемом корпусе А = 0,7695 и В = - 0,0936.

Так возникает возможность рассматривать отдельный текст (диалог) как ранговое множество с вполне определенной (имплицитно) и специфической нагрузкой его составляющих - лексем. Такая интерпретация позиции «Парменида» относительно диалогов, рассматривающих проблемы специфики определенной области профессиональной специализации, подкрепляет сделанное предположение о том, что по крайней мере имплицитно и de facto этот текст иллюстрирует узус терминов «εἶδος – ἰδέα» в их взаимной динамике с бóльшей отчетливостью, чем прочие диалоги сопоставимого размера – то есть все, кроме «Республики».

Вопрос об основном принципе этой динамики был рассмотрен А. Ф. Лосевым в его обследовании текстов Платона в плане рецептивной феноменологии, методом конкретно-субъективной (экспертной) семантизации с редукцией к бинарному инварианту «дифференциальный аспект (εἶδος) – интегральный аспект (ἰδέα)» предмета речи, объекта высказывания. Как специалист-философ, Лосев настаивает на принятии интенционально-содержательного локального значения термина за исходную единицу соответствующей редукции, поскольку известные ему в те годы чисто лингвистические («грамматические») категоризации (учение Ф. де Соссюра, структурализм) в конечном итоге оказываются вполне «бессодержательными» и даже прямо видят свою основную задачу в достижении полной формализации («схоластичности») описания своего предмета. При издании своего труда Лосев делает примечание, что «времена изменились и здесь», и на смену филологии, на которую он «нападает», пришли учения К. Фосслера, О. Вальцеля и др. [7, c. 141] от которых он мог ожидать бόльшего внимания к значению; некоторая несогласованность их методов и наличного инструментария привели, однако, к тому, что господствующей идеологией они были отнесены к формализму же, но не позитивистскому, а идеалистическому. Сегодня, располагая новейшими методиками содержательного анализа дискурса, с одной стороны, и адекватными средствами его детального описания, можно вернуться к поиску именно формально-лингвистического дифференциального признака, действенного в заданном контексте. Подготовительными работами по отношению к корпусу диалогов как раз и были проверки гипотез о встречаемости каждого из пары терминов в некоторых формально-грамматических контекстах, связанных, однако, с конкретными семантическими моделями содержания пары с моментом контраста.

Как обычно, сравнительный и сопоставительный материал других языков полезен в такого рода лингвистическом моделировании; в нашем случае таковым оказались примеры из языка абазинского фольклора, любезно предоставленные проф. П. К. Чекаловым. Там сохраняется форма имени, маркируемая окончанием -С, употребляющаяся как средство передачи целевого и результативного значений:

• Атажви алыгажви гарас г1азлырхуаш г1аргырныс ... абна йцат1 (Старик и старуха пошли в лес за материалом для колыбели) [6, с. 19];
• Х1ара г1взас уг1ах1ылал (Стань нам товарищем) [6, с. 76];
• Зажва к1ынх1ару айгвас дуымк1ын (Не заводи родство с тем, у кого слово дырявое (лживое) [6, с. 97];
• Абага ду ачва бжа лпа... хъылпаста йгьизынамхъат1 (Половины шкуры огромной лисы не хватило для шапки ее сына) [6, с. 98]

С точки зрения праиндоевропейской грамматики структура лексемы среднего рода (третьего склонения на -ος) «εἶδος» вполне может быть таким целевым/результативным образованием от корня *ἶδ по типу аориста, с которым это имя связывают сразу два показателя – префикс *ε- и суффикс -*ς. А тогда образованное от того же корня с помощью праиндоевропейского форманта собирательных имен -*α (ср. абазинское -гIа в нартыргIа «нарты») существительное ἰδέα передает, в согласии с конструкцией А.Ф Лосева, цельность и интегральность, но в первую очередь потенциальную, совокупность виртуальных реализаций в контрасте с имевшим место фактом (аорист) или четко намеченным в будущем состоянием (суффикс -*ς как фомант будущего времени в индоевопейских языках). И естественно ожидать превалирование не-индикативных конструкций в ближайшем синтаксическом окружении такого термина. Эти соображения поясняют описанный выше состав базовых наблюдаемых.

В подсчете суммарных величин оказывается, что 96 вхождений форм лексемы ἰδέα имеют в непосредственном окружении предложения 79 форм субъюнктива и оптатива, а для лексемы εἶδος эти значения соответственно равны 397 и 304. Если образовать отношение, показывающее то, что можно назвать коэффициентом индукции не-индикативного модуса, то оно выше для первой лексемы:

79/98 = 0,814433 (ἰδέα), но

304/397= 0,765743 (εἶδος).

Это наблюдение и образует основной с точки зрения традиционной лингвистики итог проведенных запросов: гипотеза о различимости в корпусе текстов членов пары лексем средствами внешнего наблюдения, то есть формально-лингвистическими, подтверждена количественно.

С точки зрения современных концепций языка, текста и дискурса как динамических систем в наших наблюдениях есть только указание на возможности дальнейшего развития объекта наблюдения. Действительно, различие выборок точечных значений введенного отношения статистически не оказывается значимым при проверке по t-критерию. Поддержка дифференцирующего потенциала с закреплением терминологического статуса членов пары либо нивелирование его с образованием относительных синонимов в реальной истории – это предмет для дальнейших исследований; они, надо полагать, потребуют и дальнейшего расширения аппарата описания.

А. Н. Силантьев,

кандидат филологических наук, преподаватель

Ставропольской Духовной Семинарии

________________________________________________

1. Мандельброт Б. Фракталы, случай и финансы. – Москва-Ижевск: «R&C Dynamics», 2004.
2. Бредихин С. Н. Пролегомены к общей теории смысла философского дискурса. Введение в иерархическую ноэматику смысловых структур. - Ставрополь, 2012.
3. Манаенко Г. Н. Лингвистические координаты понятия «дискурс» / Вопросы когнитивной лингвистики, 2011, № 4.
4. Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. Издательство «Мысль», М. 1993.
5. Thesleff H., Loimaranta K. Applying cluster analyysis to the platonic question / Actes du Congres international informatique et sciences humanes 1961 - L.A.S.L.A. - Univercite de Liege.
6. Абаза турыхква / Йалазцлакваз: К. С. Щакърыл, Т. З. Тобыль. – Черкесск: Черкесское книж.изд., 1955. – 155 с. (Абазинские сказки / Сост. К. С. Шакрыл, Т. З. Табулов).