Урядова А. В. Помощь дальневосточной эмиграции голодающим в России в 1921-1923 гг.
- Литература
- 29 Март 2024
Освещена деятельность организаций помощи голодающим в России, которые были созданы дальневосточной русской эмиграцией в начале 1920-х годов. Проведен их сравнительный анализ с аналогичными структурами в Европе.
Проблема отношения дальневосточной ветви русской эмиграции к голоду в России 1921 г. до сих пор не выделялась в специальную тему исследований. Но в ряде работ [2, 4-8] приводятся некоторые сведения, например, о вкладе в дело помощи голодающим некоторых организаций [2] или лично управляющего КВЖД Б.В.Остроумова [7]. В данной статье, восполняя этот пробел, мы сочли необходимым представить анализ такой деятельности русских эмигрантов.
Помощь голодающим могла быть как личной (продовольственные посылки), так и коллективной - от уже существовавших или создаваемых с этой целью организаций. Наиболее активно себя проявили те, которые действовали в Харбине, видимо, поэтому большая часть сохранившихся источников связана с ними.
Как правило, причиной голода русские харбинцы считали политику большевиков. Некоторые из эмигрантов злорадствовали по этому поводу, полагая, что России помогать не нужно - и тогда в стране начнется бунт против власти. Журналист одной из шанхайских газет писал: «Очень надо кормить чекистов за свой счет, да еще приплачивать за пересылку» [12]. Но подавляющее большинство эмигрантов отнеслись к ситуации, как к личной трагедии. Во-первых, потому что понимали: страдает простой народ, а во-вторых, у многих в России оставались родственники.
На территории Дальневосточной Республики, вначале в Чите, был образован Дальневосточный центральный комитет по оказанию помощи Советской России (13 августа 1921 г. состоялось его первое заседание). В комитет вошли от правительства ДВР - 2 чел., кооперативного бюро - 3, торгово-промышленной палаты - 4, дальневосточных профсоюзов - 6, бюро Дальнего Востока РКП - 7, Дальневосточного бюро эсеров - 8, Дальневосточного бюро социал-демократов - 8 чел. Несмотря на политические разногласия этих людей, в вопросах помощи они были солидарны [10]. Активно участвовали в сборе средств и профсоюзы ДВР (несмотря на то что в тот момент они не были ни собственно эмигрантской, ни советской организацией, мы сочли уместным упомянуть о них).
С 14 августа по 31 декабря 1921 г. профсоюз располагал суммой в 15 115 руб. 50 коп. золотом, сюда же добавился кружечный сбор (церковные пожертвования) 632 руб. 25 коп. серебром [13: 22 янв.].
15 августа 1921 г. в полосе отчуждения КВЖД возник международный (американорусский) Комитет помощи голодающим Советской России. Его председателями стали князья А.Б. (?) Куракин и Н.А.Ухтомский. За 1921 г. комитет собрал около 12 тыс. золотых рублей, организовал в Маньчжурии отдел помощи тем немногим голодающим, которым удалось добраться сюда из России. Они ежедневно получали обед и были расселены в бараки, рассчитанные на 200 чел. Содержались за счет комитета и 50 детей из голодающих районов [6, с. 327, 328].
В 1920-е годы советский автор А.Киржниц писал в своей работе о деятельности общественного комитета, созданного в ДВР и объединившего 25 общественных, профсоюзных, национальных и благотворительных организаций [5, с. 59]. Этот комитет развернул большую агитационную работу: проводил лекции, доклады, печатал листовки, разовые выпуски газет, устроил выставку фотографий на тему голода и образцов хлебных суррогатов. Однако из дальнейшего текста следует, что речь идет о Харбинском общественном комитете помощи голодающим (ХОКПГ), организованном в августе 1921 г. Возможно, это тот же Приморский губернский комитет общественных организаций по оказанию помощи голодающим в Советской России г. Харбин - под таким названием он значится в архивных документах. Известно, что сюда поступали средства и отчетность из нескольких комитетов помощи голодающим: Никольск-Уссурийского, Посьетского, Спасского, Ольгинского, Приморского, Шкотовского, Харбинского, Приамурского, а также Владивостокской городской комиссии Губкомпомгола (Губернского комитета помощи голодающим). Следовательно, такие организации как в самой России, так и за ее пределами сотрудничали. Имеющиеся в нашем распоряжении документы не дают возможности утверждать это точно, тем не менее очевидно, что они входили в структуру единой организации (ГАРФ. Ф. 9145, оп. 1, д. 225, л. 3 об.). В их отчетах не указаны денежные единицы, но можно предположить, что это рубли, поскольку некоторые из помголов находились на территории России. Из отчета с 24 ноября 1922 г по 1 июня 1923 г. (в это время острота проблемы голода была уже снята) следует, что комитет собрал 107 245,37 руб. (ГАРФ. Ф. 9145, оп. 1, д. 225, л. 4).
В состав ХОКПГ вошли представители 47 общественных эмигрантских организаций Харбина. Возглавил его руководитель харбинской еврейской общины доктор Абрам Иосифович Кауфман. Было создано 12 отделений этого комитета - почти во всех городах Японии и Китая, где жили русские [2, с. 110]. Основной статьей дохода были пожертвования деньгами, продовольствием, вещами. Средства для голодающих собирали по подписным листам; кроме того, с 1 сентября 1921 г. члены профсоюзов полосы отчуждения ежемесячно отчисляли комитету 5% своей зарплаты. Шла помощь и от доходных мероприятий (платных лекций, докладов, концертов, балов, спектаклей, увеселительных вечеров). Были отпечатаны благотворительные марки достоинством в 5 и 10 коп., их выдавали покупателям в магазинах вместо сдачи. Некоторые владельцы кинотеатров, клубов, ипподрома, цирка отчисляли процент со сборов. Это были немалые средства: так, только от одного благотворительного бала в Железнодорожном собрании чистый сбор составил 29 тыс. золотых рублей, что позволило отправить в Россию вагон продовольствия [6, с. 328].
В эмигрантской дальневосточной периодике публиковались материалы о голоде, агитационные воззвания с призывами о помощи. Сбор в пользу голодающих проводился газетой «Шанхайская жизнь», о чем регулярно сообщали ее страницы. На общественных началах подготовили выпуск информационно-агитационной газеты «Голод», печатали листовки с материалами о ходе кампании. Харбинская газета «Заря» призывала домохозяек собирать и сушить остающиеся у них куски хлеба. Комитет принимал их и от церкви, откликнувшейся на призыв патриарха Тихона о сборе пожертвований. По всей Маньчжурии проводились тематические мероприятия: «Неделя сборов вещей и продовольствия», «Дни медикаментов» кампании «Дети - детям» и другие. Из специальных мероприятий можно назвать изготовление значков «Подарок голодному» и «Приморье голодному», выпуск тематических журналов «Горе Пахаря» и «Тайфун», детских сказок, афиш, летучек (печатных тематических листков-прокламаций), обращений, плакатов. Выходили спецвыпуски газет, например «Шанхайская жизнь» [13: 18 янв.], «Русское рождество» [11], «Вестник воскресения» [1]. Были отпечатаны почтовые карточки с фотографиями голодающих в различных районах страны. Только со снимками, сделанными в Самарской губернии, было выпущено 10 серий (цена каждой - 50 коп.) по 10 открыток (ГАРФ. Ф. 9145, оп. 1, д. 226). Средства от их продажи шли в пользу голодающих.
Чтобы получать постоянный доход на эту благотворительную кампанию, решили открыть театр «Буфф» и капитально отремонтировали здание для него, а это потребовало немалых денег. Кроме того, в расходную статью бюджета комитета входили оплата почтовых отправлений, труда сотрудников и др., что «съедало» более половины собираемых сумм.
Два крупных харбинских коммерсанта, экспортеры зерна, пожертвовали 30 вагонов хлеба, которые за их же счет были отправлены в Самарскую губернию. Общество домовладельцев и землевладельцев Харбина (председатель Н.Л.Гондатти) выделило 7 вагонов проса; 2 вагона муки получены в дар от трудящихся Сучанских каменноугольных предприятий. Голодающим переданы все средства, собранные живущими в Маньчжурии мусульманами 27 мая 1922 г., в праздник Гайди-фитр [6, с. 327]. В начале октября 1921 г. в Россию был направлен первый состав - 30 вагонов с продовольствием. Из них 15 - пшеницы, 10 - крупчатки, 1 - какао и 4 вагона смешанного груза (чай, сахар, мануфактура, обувь, одежда, белье, 36 пудов медикаментов и т.п.).
Даже к концу своего существования комитет не снижал темпов работы. 2 февраля 1923 г. ХОКПГ объявил новый сбор в пользу голодающих, предполагалось не позднее 20 февраля отправить 15 «продмаршрутов» [9] (думается, цифра изначально была завышена). На эти деньги комитет отправил еще 2 продовольственных состава (ГАРФ. Ф. 9145. оп. 1, д. 225, л. 4). Всего же из Маньчжурии в Поволжье послали 14 составов с продовольствием и одеждой, каждый из которых состоял из 30 вагонов [2, с. 11; 14].
Так же как и в Европе, принимались индивидуальные посылки в виде так называемых пищевых переводов: суммы от 10 до 50 американских долларов пересылали через Американский международный банк в Харбине. Одна четвертая их часть поступала в фонд помощи детям в России, а остальные три четверти распределяли так: на каждые посланные 10 долл. адресат получал на месте 50 английских фунтов белой муки, 25 - риса, 10 - жиров, 3 - сахара и 3 фунта чая, 20 банок консервированного молока [13: 6 апр.]. Выдавали эти продукты расположенные на территории советской России склады АЯА (American Relief Administration - Американская администрация помощи). Средства шли в страну и через саму ARA, действовавшую в России, кроме того, от ее имени деньги собирал Харбинский христианский союз молодых людей (ХХСМЛ)[1] [6, с. 328].
Интересный случай произошел во Владивостоке, где на благотворительном концерте было собрано 270 руб. Эти деньги Владивостокский комитет помощи голодающим прислал в Харбинский комитет, а там возмутились, что, во-первых, это были не все средства, вырученные от концерта (возможно, остальные были оставлены на погашение расходов по организации этого мероприятия), а во-вторых, организатор концерта, японский консул, указывал, в какие города и каким детским домам необходимо их перечислить (голодные районы в них не включались). В результате ХОКПГ, посчитав условия оскорбительными, отказался от этих денег, постановив собрать такую же сумму дополнительно [13: 26 янв.].
В октябре 1921 г. в этом регионе, где большинство эмигрантов были связаны с КВЖД, по инициативе русского инженера, управляющего КВЖД Б.В.Остроумова, создали Центральный железнодорожный комитет помощи голодающим, который он же и возглавил. Сначала комитет не намеревался отправлять хлеб в Советскую Россию, но затем изменил это решение. За период с октября 1921 по июнь 1922 г. железнодорожники отчисляли добровольные взносы из жалованья и собрали 38 905 руб. [6, с. 328]. 22 января 1922 г. они направили в Россию свой первый продовольственный эшелон, а всего, по неполным данным, послали 5-6 продовольственных составов [5, с. 61], в том числе 2 так называемых врачебно-питательных поезда и 1 специальный (тракторный) [6, с. 329]. Посылки из первого продовольственного состава были распределены к середине апреля 1922 г. в Екатеринбурге, Перми и других населенных пунктах. Затем специальные сопровождающие, исходя из личного опыта и общения с голодающими, подсказывали, что необходимо изменить в деле помощи. В частности, один из уполномоченных сообщал о нецелесообразности больших бакалейных посылок (консервы, яичный порошок, сухое молоко, какао и т.д.) и о том, что голодающие просят главным образом зерновые (половина посылки - мука, половина - зерно) [13: 6 мая] Отдельно надо сказать о врачебно-питательных поездах, которые помимо вагонов с продовольствием и медикаментами включали несколько вагонов-кухонь, вагонов-пекарен (с печами для хлеба), амбулаторию с койками для больных и штатом медицинских сотрудников, аптеку. Уже в пути был открыт детский дом с собственным изолятором и баней.
Комитет помощи думал и о том, как не допустить голода в будущем. Именно для этого был снаряжен «тракторный» поезд, который привез в голодающие районы не только продовольствие, но и трактора, даже собственный тракторный отряд, который работал в Челябинской области с июня по ноябрь 1922 г. Надо сказать, что когда острота проблемы спала, постановлением Дальревкома (ДРК) инженер Б.В.Остроумов был объявлен «вне закона», его потребовали доставить в распоряжение ДРК для предания суду революционного трибунала или же (в случае невозможности это сделать) уничтожить [7, с. 159]. Когда Остроумова и его ближайших сподвижников арестовали, Центральный железнодорожный комитет помощи голодающим выступил в их защиту [3: 9 янв.]. После года содержания в харбинской тюрьме они были освобождены за отсутствием состава преступления.
Имеющиеся у нас данные об аналогичных эмигрантских комитетах помощи в Европе позволяют говорить о том, что деятельность дальневосточных организаций имела некоторые особенности. Они были автономны и не искали сотрудничества с аналогичными эмигрантскими структурами. Европейские комитеты активно переписывались друг с другом, пытались созвать съезд для объединения усилий в деле помощи голодающим. Но нигде нет свидетельств того, что дальневосточные эмигрантские комитеты участвовали или выражали бы желание участвовать в этих мероприятиях. Также они не искали связи и со Всероссийским комитетом помощи голодающим (ВКПГ): в документах и периодике дальневосточной эмиграции нет обращений к этому комитету, как и свидетельств реакции на его роспуск и аресты (в отличие от русского зарубежья в Европе, которое активно дискутировало о возможности сотрудничества с ВКПГ и негодовало по поводу его судьбы). Так как дальневосточные организации могли сами отправлять продовольствие, то были менее зависимы от иностранной помощи (т.е. от ARA и Красного креста, на которые полагались аналогичные европейские структуры), что в результате сокращало сроки и средства на доставку. Помимо снабжения продовольствием, дальневосточные организации, в отличие от других, оказывали и практическую помощь (медицинскую, сельскохозяйственную). Помощь шла не только голодающим Поволжья, но и близлежащим дальневосточным пограничным районам. Кроме того, последние данные о деятельности дальневосточных комитетов датируются осенью 1923 г., тогда как большинство эмигрантских комитетов помощи прекратили свое существование уже в конце 1922 г.
В целом же можно сказать, что помощь дальневосточных организаций неоценима: они спасли от голодной смерти тысячи людей.
1. Вестник воскресения: изданиие комитета Патриарха Тихона по оказанию помощи голодающим при Православной церкви в Шанхае. Шанхай, 1922.
2. Говердовская Л.Ф. Общественно-политическая деятельность и культурная деятельность русской эмиграции в Китае в 1917-1931 гг. М.: ИДВ РАН, 2004. 186 с.
3. Заря: ежедневная газета. Харбин, 1923.
4. Иванов В.П. Проблема реэмиграции в СССР в 1920-1945 гг. // Русская эмиграция в Европе (20-30-е гг. ХХ в.). М.: Ин-т всеобщей истории РАН, 1996. С. 77-107.
5. Киржниц А. У порога Китая. М.: Красная новь, 1924. 69 с.
6. Мелихов ГВ. Белый Харбин: Середина 20-х. М.: Русский путь, 2003. 440 с.
7. Мелихов ГВ. Деятельность Б.В.Остроумова на КВЖД (1921-февраль 1922) // Культурное наследие российское эмиграции. 1917-1940. Кн. 1. М., 1994. С. 153-160.
8. Мелихов Г.В. Помощь российской эмиграции в Китае голодающим в Советской России. 1921-1923 гг. // Россия XXI. 1996. № 11/12. С. 138-158.
9. Новости жизни: политическая, литературная и торгово-промышленная газета / ред. И.Челпяковский. Харбин, 1923. № 26.
10. Помощь / ред. ГН.Сагоский-Ржевский. Харбин, 1921. № 3.
11. Русское рождество: спец. журн. в пользу голодающих СССР. Шанхай, 1922.
12. Русское эхо: ежедневная демократическая общественно-политическая, торгово-промышленная, литературная газета. Шанхай, 1921. 19 ноября.
13. Шанхайская жизнь: ежедневная общественно-политическая и торгово-промышленная газета / ред.-изд. ГВ.Заан. Шанхай, 1922.
14. Экономический вестник Маньчжурии. 1923. № 3.
Вестник ДВО РАН. 2008. № 5
[1] АЯА поручала и доверяла ряду организаций за границей делать благотворительные сборы на посылки. В Европе таким центром был Лондонский комитет помощи голодающим, куда отправляли средства русские эмигранты, проживавшие не только в Англии, но и во Франции и т.д. Судя по всему в Харбине таким центром стал ХХСМЛ. Он собирал (и перечислял на счет АЯА) деньги, пожертвованные отдельными гражданами. Затем в России ARA выдавала голодающим купленные на эти средства продовольственные наборы.