Постмодернистская религиозно-философская библиотека

Новиков К. Ю. Канон «Умиленный» или «Покаянный» преподобного Григория Синаита по каноннику преподобного Кирилла Белозерского (ГРМ, ДР. ГР. 15, 1407 г.)

Исследования исихазма весьма многочисленны. Современная наука, как светская, так и церковная проявляет значительный интерес к этому столь разностороннему и значительному явлению. Доказательство тому — появление в свет в 2004 году книги «Исихазм. Аннотированная библиография»[1]. В предисловии к этому коллективному труду С. С. Хоружий, в частности, пишет: «…в общем корпусе литературы исихазма следует различать два рода литературы: литературу обычную, входящую в книжную культуру и подлежащую обычным правилам научно-библиографического дискурса, и ‹…› «рабочую литературу аскезы», которая интегрирована в аскетическую практику и вместе с нею подчиняется законам аскетического дискурса. ‹…› «Рабочая литература» — очень специфическое явление, с особыми свойствами и законами бытования (к нему приближается изучавшаяся некоторыми учеными, например, Г.М. Прохоровым в России, категория «келейной литературы»). Надо учитывать, в частности, что в эту литературу, даже в эпоху Гутенберга, входили, в первую очередь, не книги, а рукописи; и эти рукописи, прежде, а отчасти и ныне, рассеянные по очагам Традиции (речь об исихазме — К.Н.), заметной частью остаются неизданными до сих пор»[2].

Именно с такой неопубликованной рукописью, относящейся к «рабочей литературе аскезы», и посчастливилось иметь дело автору статьи.

Речь идет о книге келейной библиотеки одной из самых значительных личностей в среде российских исихастов — прп. Кирилла Белозерского (1337–1427). Св. Кирилл относится к ближайшим ученикам прп. Сергия Радонежского, в объединяющие интересы которых, в том числе, по мнению проф. Г.М. Прохорова[3], входила та самая «рабочая литература аскезы». Монастырь, основанный св. Кириллом, стал одним из книжных центров Древней Руси[4], что немаловажно в контексте взаимосвязи исихастской аскезы и филологии[5]. Канонник прп. Кирилла Белозерского (канонник ГРМ, Др. Гр. 15, 1407 г.) является ярким свидетелем той трансляции и формирования Традиции, о которых пишет С.С. Хоружий[6]. Будучи одним из древнейших и уникальных по составу памятников древнерусской письменности, этот сборник давно привлекает интересы научных кругов, как светских, так и духовных. Довольно часто можно встретить ссылки на кодекс на страницах «Православной энциклопедии», в статьях, посвященных литургической тематике, и в работах, публикуемых в ТОДРЛ. Некоторые произведения из его состава были опубликованы, например, «Канон певаем за князя и за воя его в сретение ратных. Глас 6»[7] патриарха Константинопольского Филофея, однако рукопись по-прежнему большей частью не опубликована и по-прежнему заслуживает особого внимания и введения в научный оборот в полном своем составе, работа над чем проводится совместными усилиями ГРМ, ИРЛИ РАН и СПбПДА.

Наряду с древними богослужебными текстами кодекс содержит плоды литургического творчества византийских современников прп. Кирилла, например, патриархов Константинопольских Исидора I Вухира (1347–1350) и Филофея Коккина (1353–1354 и 1364–1376), а также одного из важнейших деятелей Исихастского возрождения XIV века — прп. Григория Синаита (ок. 1275–1346)[8]

Из вышеперечисленных имен поздневизантийского исихазма, с точки зрения литургической науки, пожалуй, наиболее известным является имя патриарха Константинопольского Филофея Коккина, в связи с авторством так называемого Чина Божественной Литургии[9] или в связи с сочиненными им богослужебными канонами и молитвами[10].

С именем патриарха Константинопольского Исидора I Вухира знакомы те, кто интересовался историей акафистов. Именно ему принадлежит почин составления «Икосов, подобных Акафисту»[11].

Наконец, имя прп. Григория Синаита как сочинителя богослужебных текстов известно тем, кто обращает внимание на надписания в Постной Триоди (троичны на утрене), либо в келейной молитве практикует чтение дневных канонов по современному каноннику (канон Честному Кресту в пяток).

Однако вышеперечисленными гимнографическими произведениями не исчерпывается известное на сегодняшний день литургическое наследие св. Григория. Ему принадлежит ряд богослужебных канонов. Как отмечает современный литургист отечественной богословской школы свящ. Михаил Желтов, можно говорить о принадлежности преподобному следующих гимнов: канона Честному Кресту (напечатан в современном каноннике издательства Московской Патриархии); канона Умиленного (не издан); канона Святым отцам (не издан); трех канонов Пресвятой Богородице (не изданы)[12].

В этой статье мы бы хотели обратиться к литургическому творчеству прп. Григория Синаита, в частности, к не имевшему издания произведению — канону «Умиленному» или «Покаянному», находящемуся и в нашем сборнике.

Относительно означенного кодекса летом 2009 года нами было проведено небольшое исследование на предмет истории распространения произведений, находящихся в этой рукописи. Материалом для этого изыскания послужили собрания славянских рукописей СТСЛ и МПДА, хранящиеся ныне в фондах РГБ и опубликованные методом фотосъемки на сайте СТСЛ[13]. Это исследование позволяет с большой долей вероятности предполагать[14], что канон «Умиленный» прп. Григория не пользовался популярностью на Руси — нам не удалось найти в этих собраниях ни одной рукописи, где бы он имелся (в то время как служба Иисусу Сладчайшему встретилась нам в этих собраниях 83 раза, канон Честному Кресту прп. Григория Синаита 14 раз, служба Спасителю Константинопольского патриарха Филофея 1 раз). Однако этот канон, как кажется, имел некую популярность на Афоне. По крайней мере, он достаточно часто встречается в собрании рукописей Хиландарского монастыря: Ath. Chil. №87, Ath. Chil. №96, Ath. Chil. №171, Ath. Chil. №342[15].

Молитвенное творчество прп. Григория находится в общем для православных гимнографов русле укорененности в Священном Писании. Об этом свойстве творчества наших песнописцев послание Патриархов Восточно-Кафолической Церкви о православной вере 1723 г. говорит так: «Когда мы поем утешительные песни, Триодь и Минеи ‹…› поем тоже, что в Писании, только другими словами»[16]. Об этом же пишет и прп. Иустин (Попович): «Православное богослужение есть святое Евангелие и святое Предание, вложенное в слова молитв, воспетое в чудесных и животворящих стихирах, тропарях, кондаках, канонах, стихах, песнях, воздыханиях, воплях и слезах»[17].

Следует отметить избирательность прп. Григория по отношению к текстам Священного Писания. Если патриарх Филофей — богослов с академическим мышлением, с наполнением своих канонов именно словом о Боге, догматикой, извлеченной из Священного Писания и претворенной в молитвенное творчество (например, готовящаяся нами к изданию служба Спасителю — канонник ГРМ, Др. Гр. 15, 1407 г., листы 208–218 об.), и при этом часто обращающийся к текущим проблемам этой земной жизни (например, уже упоминавшийся выше его канон), а патриарх Исидор I скорее церковный вития, не могущий насытиться похвалами, воспеваемыми в его акафистах святым, и глубоко сознающий сотериологическое значение единства земных и небесных членов Церкви, то прп. Григорий в своем умиленном каноне предстает именно как опытный практик-аскет, постоянно пользующийся таким универсальным (по отношению к различным страстям) средством духовной брани, как внимательное чтение Священного Писания. Его молитвенными воздыханиями (как и духовными наставлениями) руководят образы и мысли Библии, прежде всего, духовно-нравственного характера (см. Комментарии).

Канон передает особенное личное и покаянное чувство человека глубоко созерцательного характера, прекрасно знающего Божественное Откровение. Только в душе молитвенника могли возникнуть такие строки, и только человек, схожий характером духовной жизни со св. Григорием, мог заинтересоваться таким молитвенным произведением.

Вот именно эта характеристика гимна, как личного, самосозерцательного произведения, видимо и стала причиной его непопулярности при дальнейшем распространении, предполагаемом нами. Поясняя мысль, следует упомянуть, что вскоре после смерти прп. Кирилла, при игумене Трифоне (1430–1440), произошло изменение различных сторон жизни обители на Белозерье. Если при прп. Кирилле новоначальный монах воспитывался посредством личного общения со своим старцем, то при игумене Трифоне «в монастыре с большим количеством насельников традиционное послушническое образование под непосредственным руководством старца-наставника было роскошью, доступной немногим»[18]. Как и при св. Кирилле, значительную роль в духовном воспитании монаха продолжали иметь книги, однако изменился сам состав находящихся в педагогическом обороте книг: «Уменьшение количества переписываемой исихастской образовательной литературы компенсировалось появлением новых книг, которые не имели немедленного практического применения для духовного развития послушников»19. А молитвенные сборники, такие как наш канонник, относятся к такой педлитературе, имеющей самое прямое и непосредственное отношение к духовному становлению монаха. Из них воспринимается опыт самосозерцания и предстояния перед Богом, опыт молитвенного делания, претворяющийся в свой собственный опыт «внимания себе» и молитвы. Именно из-за изменения духовного уклада монастыря и был предан забвению канон «умиленный» прп. Григория.

Константин Юрьевич Новиков — бакалавр богословия, выпускник Санкт-Петербургской православной духовной академии.

Статья посвящена публикации ранее не издававшегося канона «Умиленного» прп. Григория Синаита — важнейшего деятеля исихазма. Представлен славянский текст канона, его разночтения, а также опыт перевода на современный русский язык и комментарии. Даны вводные сведения об источнике, послужившем к публикации, о распространенности произведения, а также характеристика молитвенного творчества прп. Григория.

Ключевые слова: прп. Григорий Синаит, прп. Кирилл Белозерский, канон «Умиленный», рукопись, канонник, исихазм, аскетика, гимнография, богослужение, древнерусская литература.