Постмодернистская религиозно-философская библиотека

Авдеев А. Г. Эпиграфика и древнерусское градостроительство, надгробия конца XV-XVI в. и градостроительная структура Кашина.

В статье рассматриваются надгробия конца ХУ—ХУ1 в. из Кашина (совр. Тверская обл.), которые являются важным источником по топографии средневекового Кашина конца XV — начала второй четверти XVI в. В этой связи в статье исследуется вопрос об истории городской структуры Кашина и направлениях ее развития в ХУ — конце ХУ1 в. В основу исследования наряду с эпиграфическими памятниками положены опубликованные к настоящему времени источники и в их числе — летописи, жития кашинских святых, акты из монастырских архивов, Переписная книга церковных земель Кашина 1621 г., а также результаты археологических исследований, которые сообщают о наиболее ранних элементах городской застройки Кашина — крепости, храмах и монастырях, которые существовали в последней трети Х1У — начале ХУ11 в. Из них наиболее древними являются острог (выстроен заново в 1392/93 г.) и Успенский монастырь (первое упоминание — 1368 г.). Подписные надгробия, связанные с древними некрополями, добавляют в этот список первые упоминания Димитровского монастыря (1491 г.), церкви свв. Сорока мучеников Севастийских (1537), свв. Иоакима и Анны (1594) и Знамения Божьей Матери (1594). Сведения источников показывают, что в последней трети ХГУ — конце XVI в. территория посада Кашина развивалась от центра города в четырех направлениях. Северное, восточное и южное направления очевидно синхронны друг другу. Менее документировано источниками юго-западное направление, которое, видимо, развивалось менее интенсивно. Сохранившиеся источники демонстрируют разновременность возникновения отдельных участков городской застройки и опровергают распространившееся в краеведческой литературе представление о существовании «сакрального плана» Кашина, якобы положенного в основу застройки города. В статье выделяются периоды активного городского строительства, связанные с деятельностью кашинских князей Василия Михайловича (1319—1349/50) и Юрия Ивановича (1504—1533), а также тверского князя Бориса Александровича (после 1398-1461).

В последние годы издано более полутора сотен подписных валунных надгробий ХУГ-ХУГГГ вв. из Нерчинска, Твери, Кашина, Кирилло-Белозерского монастыря, Ярославской и Костромской областей2, что свидетельствует о более или менее

Подробнее...

Авдасев В. Альбер Грасье о Н.Н.Неплюеве и Трудовом братстве.

Предисловие

Эта статья была опубликована в русском переводе на страницах сборника «Н. Н. Неплюев, подвижник земли русской» в конце 1908 года.[1] Впервые она вышла в свет в феврале-марте 1908г. в парижском религиозном журнале «Revue Catholique des Eglises»[2], который освещал жизнь всех христианских конфессий. Её автор французский богослов, историк и литератор аббат Альбер Грасье (1874-1951). Он был одним из тех редких католиков, которые смогли  глубоко понять православие и донести свою правду о нём до французской публики. Он начинал свое пастырское служение преподавателем семинарии в городке Шалон-на-Марне.

В 1904г. видный католический деятель профессор догматики аббат Фернан Порталь (1855-1926), который  издавал упомянутый «Католический Журнал церквей», пригласил  А. Грасье к сотрудничеству. Вначале молодой автор писал статьи об англиканстве и совсем не интересовался Россией. Но вскоре произошло событие, изменившее его отношение к России и его дальнейшую судьбу. Летом 1907 года в Париже он познакомился Николаем Николаевичем Неплюевым (1851-1908) – крупным помещиком, основателем большой христианской общины - Крестовоздвиженского православного трудового братства. Неплюев (прекрасно знавший французский) произвел на него сильнейшее впечатление. С тех пор он стал часто ездить в Россию и уже через год свободно говорил по-русски. Много времени провёл он в обществе Неплюева и членов братства в  хуторе Воздвиженске. Грасье вспоминал: «Я провел месяцы в ежедневной близости с этим великим служителем Бога. Каждый день я видел, как он трудиться в этой удивительной общине, достойной первых  веков христианства, которую он основал и сумел вдохновить примером своей собственной жизни. Каждый день я слышал, как он проповедовал живую любовь и сознательную веру в Бога. Если бы можно было охарактеризовать его мысль и деяния одной фразой, я сказал бы: он верил в любовь, он верил в безграничное могущество милосердия Божия, которое преодолеет зло и возведет человека к новой жизни».[3]

Подробнее...

Авдасёв В. Трудовое братство Н. Н. Неплюева,его история и наследие.

Я видел истину, я видел и знаю, что люди могут быть прекрасныи счастливы, не потеряв способности жить на земле

Ф.М. Достоевский

В летописи русского религиозного подвижничества, поисков идеальных форм общественной жизни это явление занимает особое место. Столь характерное по своим истокам для русской культуры, оно было одиноким оазисом новой жизни среди патриархальной деревенской России.  Гонимое властями и непонятое современниками, это удивительное формирование просуществовало почти полстолетия, и, в конце концов, было разрушено и предано забвению. В народе оно оставило о себе противоречивое неясное воспоминание, как о чем-то странном, похожем на утопию. И сегодня у тех, кто впервые знакомится с опытом жизни Трудового братства, возникают самые разные ассоциации. Для одних – это Город Солнца, приобретший вдруг реальные очертания, другим оно навевает сумрачные картины из знаменитой антиутопии Дж. Оруэлла. Но при всем различии мнений нельзя не признать, что эта дерзновенная попытка «создания Царства Божия на земле» заслуживает пристального внимания и глубокого изучения.

Подробнее...

Августин (Синайский). Краткий очерк церковно-общественной деятельности преподобного Максима Грека по части обличения и исправления заблуждений.

Краткий очерк церковно-общественной деятельности преподобного Максима Грека по части обличения и исправления заблуждений, недостатков и пороков русского общества XVI столетия (1518–1556 г.)

Преп. Максим Грек-святогорец в своей жизни и деятельности представляет замечательное явление в истории русского общества XVI в., как времени продолжительного брожения, колебания и борьбы новых религиозно-церковных понятий и иноземных влияний с господствовавшим невежеством и назревшею по¬требностью в очищении застарелых недостатков, умственных и нравственных. В лице преп. Максима Грека, с одной стороны, слышится идеальный свет¬лый голос самоотверженного деятеля и невинного страдальца-мученика, а с другой – обнаруживается полная слабость единичных сил для скорого и плодотворного воздействия на установившийся веками склад понятий русского общества. В лице преп. Максима Грека можно, далее, видеть выражение и завершение того греко-византийского влияния на Русь, какое она воспринимала в предшествовавшее время чрез живые отношения и сношения с греками и усвоении их книжного богатства. Имея в виду жизнь и литературно-церковные труды преп. Максима Грека, можно сказать, что он был самый видный и идеальный на Руси пред¬ставитель греко-православного просвещения, бескорыстный и скромный, но в то же время и самый несча¬стливый, если можно считать несчастьем великодушно перенесенные и невинные страдания за правду и убеждения, долженствующие вполне и достойно вознагра¬диться в будущей жизни от всеправедного и нелицеприятного Судии. Главное и неоспоримое значение преп. Максима Грека, с церковно-исторической точки зрения состоит в том, что он первый решительно и внушительно показал то, как далеко стояла Русь в своей жизни от истинного христианского идеала, одно¬сторонним и неправильным осуществлением которого она довольствовалась и даже гордилась. С этой именно стороны заслуги преп. Максима Грека представляются и признаются незаменимыми; потому что он описал русское общество во время своего, довольно продолжи¬тельного времени, так характерно и верно, как нельзя лучше и представить его на основании остальных достоверных источников, всех в совокупности взятых. В сочинениях преп. Максима Грека не только усматриваются недостатки и особенности русского обще¬ства, но и находятся объяснения некоторых весьма важных фактов и явлений, возникших и развившихся впоследствии на почве указанной наблюдательности преп. святогорца (как напр. обрядовое направление русских XVI в., из какового направления, как одного из главных факторов, образовался раскол старо¬обрядства в XVII в.). При оценке сочинений преп. Максима Грека нужно иметь в виду еще и то, что автор их был лишен свободы, находился в зато¬чении, следовательно, составлял (большинство) их при самых неблагоприятных условиях.

Подробнее...

Августин (Синайский). Отношения древнерусской церкви и общества к латинскому Западу (католичеству), (X-XV вв.).

Предисловие

Составленный на основании достоверных источников наш очерк может быть не лишним при обсуждении современного церковно-культурного вопроса о сближении и единении христианских обществ различных вероисповеданий. Из содержания очерка можно усматривать как причины, препятствовавшие древнерусской церкви войти в сближение с христианами католического вероисповедания, так и последствия недружелюбных отношений. На основании долговременного опыта вполне можно убедиться в том, насколько сильны были у последователей обеих церквей взаимные нерасположения и недоразумения, продолжающиеся и до настоящего времени, но уже в смягченном виде. Кто желает всесторонне и беспристрастно обсуждать вопрос о восстановлении утраченного единения между христианами различных вероисповеданий, тот должен не столько обольщаться надеждой и расчетами на добрые, но гадательные, последствия в будущем от предполагаемого союза в духе первоначальной апостольской церкви, сколько руководиться опытом истории; хотя исторический опыт и мало дает утешения и воодушевления идеальным деятелям примирения, зато он сдерживает легкие и преждевременные порывы многих, заставляя нас признавать причины исторических явлений и событий за нечто постоянное и твердое, а не случайное и легкое... Тот же опыт поучает и тому, что близость отношений между христианами неодинакового образа убеждений и жизни не ручается за успех в деле нравственного усовершенствования. Отдельное замкнутое существование частной церкви содействует своеобразному внутреннему устройству; запоздалое развитие церкви может вознаграждаться прочностью ее внутренних устоев и благоприятных условий к дальнейшему ее существованию, благодетельному влиянию на общество и др. иноверные церкви.

А.С.

С.-Петербург,

10 декабря, 1898 г.

Подробнее...

Августин (Никитин), архимандрит. Русский Афон в записках архимандрита Антонина (Капустина).

Русские монахи начали обосновываться на Афоне в первые десятилетия XI века. На афонском греческом документе, датированном февралем 1016 г., рядом с другими подписями значится имя монаха Герасима, игумена русской обители, написанное на греческом языке.1 В разное время на Афоне побывали или подвизались там известные русские подвижники: киево-печерский архимандрит Досифей, новгородский игумен Иларион, преподобный Арсений Коневский, иеродиакон Зосима и Епифаний Премудрый из Троице-Сергиевой обители, Иона Угрешский, игумен Савва Вишерский, преподобный Иннокентий Комельский и многие другие. В 1859 г. Святую Гору посетил архимандрит Антонин (Капустин).

Архимандрит Антонин (в миру Андрей Иванович Капустин) родился в селе Батурино Шадринского уезда Пермской губернии 12 августа 1817 года в семье священника. В 1843 году он окончил Киевскую Духовную Академию вторым магистром и был оставлен при ней бакалавром немецкого языка. Затем он преподавал греческий язык, нравственное богословие, герменевтику (изъяснение Священного Писания) и обличительное (сравнительное) богословие. 7 ноября 1845 года Андрей Капустин принял монашество с именем Антонин – в честь святого мученика Антонина Анкирского, память которого отмечается в этот день. С 1850 года отец Антонин служил настоятелем русской посольской церкви в Афинах. Его труды по реставрации этой церкви были отмечены Святейшим Синодом, и 5 апреля 1853 года он был возведен в сан архимандрита. В 1860–1865 годах архимандрит Антонин – настоятель посольской церкви в Константинополе. А в 1865–1894 гг. – до конца жизни – начальник Русской Духовной миссии в Иерусалиме.2

Подробнее...

Августин (Никитин). Возрождение Петербургского Иоанновского монастыря.

Набережная реки Карповки, дом 45. Этот адрес хорошо известен многим жителям города на Неве. Здесь возвышаются постройки бывшего Иоанновского женского монастыря, и сегодня невольно поражающего прохожих величественностью своего внешнего вида. В Ленинграде сохранилось много старинных храмов, закрытых после 1917 года, как и Иоанновская обитель. Но этот монастырь, построенный лишь в начале нынешнего столетия, пользуется особой любовью верующих: его история связана с жизнью и деятельностью о. Иоанна Кронштадтского. Недавно в истории этой обители открылась новая страница: как сообщалось в местной прессе, 1 ноября 1989 года «в жизни верующих и Церкви произошло знаменательное событие. Состоялась торжественная церемония освящения храма в бывшем монастыре Иоанна Кронштадтского на набережной Карповки. Этот монастырь вновь обретает былой статус»[1].

В квартирах многих пожилых ленинградцев можно увидеть иконостас, а рядом с ним – портрет о. Иоанна Кронштадтского, скончавшегося более 80 лет тому назад.

Память о нем не угасает в сердцах верующих. Его биография не отличается внешним разнообразием. Иоанн Ильич Сергиев родился 19 октября 1829 года (здесь и далее — ст. ст.) в семье бедного псаломщика села Суры, Пинежского уезда, Архангельской губернии. При крещении он был наречен Иоанном — в честь преп. Иоанна Рыльского, покровителя Болгарии. В 1851 году он окончил Архангельскую Духовную семинарию и был принят на казенный счет в С.-Петербургскую Духовную академию. В 1855 году окончил курс академии и был рукоположен в сан священника. 12 декабря 1855 года о. Иоанн совершил свое первое священническое служение в Андреевском соборе города Кронштадта, являвшегося творением знаменитого русского зодчего А. Захарова (собор был взорван после революции).

Подробнее...

Августин (Никитин), архимандрит. Новгород Великий и Скандинавия.

В период празднования знаменательного юбилея — 1000-летия Крещения Руси особенно актуальным является обзор тех многочисленных связей, которые соединяли Русскую Православную Церковь с Православными Церквами Востока со времени просвещения русского народа светом Христовой веры. Но не менее насущным представляется анализ тех отношений, которые Русская Православная Церковь на протяжении ряда столетий поддерживала с Церквами Запада и, в частности, с представителями Евангелическо-Лютеранской Церкви.

Несколько лет назад в истории православно-лютеранских отношений произошло важное событие: осенью 1981 г. в г. Эспоо (Финляндия) состоялось официальное открытие всеправославно-лютеранского диалога. Этому предшествовала трехлетняя подготовительная работа: в ноябре 1978 г. в Швеции состоялась первая встреча членов межправославной богословской комиссии по подготовке диалога. Последнее подготовительное заседание межправославной комиссии проходило в сентябре 1980 г. в Исландии. Все эти мероприятия были проведены на территории государств Северной Европы. И это вполне закономерно, поскольку большинство населения скандинавских стран и Финляндии принадлежит к Евангелическо-Лютеранской Церкви.

С 1970 г. богословы Русской Православной Церкви участвуют в двустороннем диалоге с представителями Евангелическо-Лютеранской Церкви Финляндии. В результативном документе VII богословского собеседования между делегациями Русской Православной и Финской Евангелическо-Лютеранской Церквей (июнь 1986 г., Миккели, Финляндия) было отмечено, что «в 1988 г. исполняется 1000-летие с того времени, когда русский народ, по благодати Божией, принял Святое Крещение». На собеседовании было высказано совместное пожелание, «чтобы предстоящее торжество способствовало ознакомлению всего христианского мира с богатством духовных ценностей Русской Православной Церкви»1.

Подробнее...

Августин (Никитин), архим. Афон и Русская Православная Церковь. (Обзор церковно-литературных связей).

ВВЕДЕНИЕ

В 1963 году весь православный мир торжественно праздновал 1000-летие Афона, а в 1988 году Русская Православная Церковь отметила другое выдающееся событие - 1000-летие Крещения Руси (988-1988 гг.). Эти два юбилея разделяет временной интервал в четверть века, но если смотреть на оба события в исторической ретроспективе, то можно считать, что они произошли в одно время. И если далее рассматривать оба процесса в историческом аспекте: христианизацию Афона и Руси, то можно отметить, что между Святой Горой и Русью издревле начали устанавливаться связи, которые оказывали взаимное влияние на развитие духовной культуры, и этот процесс, несмотря на имевшиеся в прошлом трудности, не прекращается и до сегодняшнего дня.

Важное значение Афона в истории духовной жизни Православных Церквей неоспоримо и не нуждается в каких-либо особых доказательствах. Начиная с эпохи средневековья и по настоящее время, Святая Гора славится строгим аскетизмом своих насельников, которые ведут здесь жизнь полную трудов и молитв. Афонские монастыри и скиты издавна привлекали к себе массы паломников из многих стран мира. Известно, что святогорские монахи в число своих послушаний включали изучение духовной литературы и постоянно переписывали рукописи религиозного, философского и исторического содержания. Афонская гора дала православному миру многих известных богословов и иерархов, которые впоследствии осуществляли духовно-просветительскую деятельность в тех странах, где им довелось служить на ниве Христовой.

Подробнее...

Абрамов А. Архивные источники о поддержке избрания патриарха Болгарского Кирилла Русской Православной Церковью, восстановления и признания Болгарского Патриаршества в период с конца 40-х до середины 50-х гг. X в.

Аннотация. Настоящая работа посвящена систематическому обзору источников российских и болгарских государственных архивов (ГАРФ, РГАСПИ и Центрального государственного архива Болгарии, раскрывающих ключевую роль Московского Патриархата в продвижении идеи восстановления Болгарского Патриаршества, в усилиях по поддержке кандидатуры митрополита Пловдивского Кирилла (Маркова; 1901-1971) на Болгарский Патриарший престол и в межцерковных переговорах, которые обеспечили постепенное расширение признания восстановления Болгарского Патриаршества со стороны других Поместных Православных Церквей.

Значительная часть сохранившихся архивных источников по отношениям между Русской и Болгарской Православными Церквами в 19401950-е гг. так или иначе, в большей или меньшей степени связаны с темами восстановления Патриаршества в Болгарской Православной Церкви, ставшего одной из главных вех истории болгарского православия в XX в. Перед Болгарской Церковью в это время стояла также задача наладить конструктивные отношения с государством. Вскоре после отставки экзарха Стефана пост наместника-председателя Синода перешел к Врачанскому митрополиту Паисию. Но антикоммунистическая позиция митр. Паисия не вызывала у власти доверия. Правительство Болгарии искало более подходящего кандидата. Болгарский департамент вероисповеданий поддерживал митрополита Пловдивского Кирилла. Архивные материалы ГАРФ говорят о том, что Совет по делам Русской Православной Церкви также активно поддержал кандидатуру митр. Кирилла, видя его потенциальную готовность ориентироваться

214

© Протоиерей Александр Абрамов, 2018

Подробнее...