Аверинцев С. С. О Симоне Вейль.
- Философия
- 07 Декабрь 2019
Достоевского уже в XIX веке прочли не только в России, да и Киркегором под конец того же века заинтересовался, например, Брандес. И все же есть, очевидно, какой-то смысл в утверждении, согласно которому XX столетие принадлежит Киркегору и Достоевскому по преимуществу; XX столетие больше их столетие, нежели то, в котором они жили.
Если XXI век — будет, то есть если человечество не загубит своего физического, или нравственного, или интеллектуального бытия, не разучится вконец почтению к уму и к благородству, я решился бы предположить, что век этот будет в некоем существенном смысле также и веком Симоны Вейль. Ее сочинения, никогда не предназначавшиеся к печати ею самой, уже теперь изданы, прочитаны, переведены на иностранные языки. Но трудно отделаться от мысли, что ее время еще по-настоящему не наступило. Что она ждет нас впереди, за поворотом.
Алексеев Н. Н. Русское западничество.
- Философия
- 06 Декабрь 2019
Алексеев Н. Русское западничество // Путь. —1929.— № 15 (февраль).— С. 81— 111.
1.
В русской исторической науке наблюдается стремление провести взгляд, что связь Poccии с европейским Западом «завязалась ранее и была крепче, чем обычно принято думать (Акад. С. Ф. Платонов)», — т. е. гораздо ранее эпохи Петра I. Тезис этот в общем, можно признать вполне доказанным нашими новейшими историками, приведшими большое количество фактов в подтверждение того, что стремление к преобразованию отдельных областей русской культурной жизни путем западных заимствований, — напр., армии, промышленности, торговли и т. п., — конечно, возникло много ранее XVII в. Однако, все это далеко не было еще «западничеством» в том идейном смысле, в каком названное понятие следует толковать с точки зрения истории и философии культуры. Западничеством надлежит именовать не попытки использования западной культуры в чужих культурных целях, но стремление к теоретическому и практическому отрицанию особого миpa собственной культуры во имя культуры западной. И нет никакого сомнения, что подобное общественное течение в пределах Московского государства возникло в эпоху Петра I, который со всем своим окружением
Гаврюшин Н. К. За кулисами философской драмы, метафизика и историософия Н.Н. Страхова.
- Философия
- 03 Декабрь 2019
Метафизическим и историософским взглядам одного из ярких представителей русской религиозной мысли, известного "почвенника" Николая Николаевича Страхова (1828−1896) посвящена статья профессора Московской духовной академии Николая Константиновича Гаврюшина.
«Боратынским нашей философии» называл Николая Николаевича Страхова (1828−1896) его именитый биограф.[1] Удивительно меткое определение: та же созерцательность, неформальная религиозность, переживание мистической глубины бытия, поразительное чувство языка...
Можно было бы еще добавить, что Т.И. Райнов считал страховский «Мир как целое» «лучшей русской книгой по философии», но надо иметь уверенность, что сам Райнов достаточно известен за пределами узкого круга историков науки...
Есть, впрочем, в отношении Н.Н. Страхова совершенно другие, куда менее лестные суждения и эпитеты, главным образом принадлежащие кругу поклонников В.С. Соловьева...
Флоровский Г. В. Религиозные темы Достоевского.
- Философия
- 29 Ноябрь 2019
В творчестве Достоевского есть внутреннее единство. Одни и те же темы тревожили и занимали его всю жизнь. Достоевский считал и называл себя реалистом - "реалистом в высшем смысле". Неточно называть его психологом. И неверно объяснять его творчество из его душевного опыта, из его переживаний. Достоевский описывал и изображал не душевную, но духовную реальность. Он изображал первореальность человеческого духа, его хтонические глубины, в которых Бог с дьяволом борется, в которых решается человеческая судьба. Неверно говорить, что Достоевский объективировал или воплощал в своих творческих образах свои переживания, свои идеи. Достоевский совсем не замыкался в своих уединенных думах. Правда, в молодости он был "мечтателем". Но этот соблазн "мечтательства" он очень рано творчески преодолел в себе. Его душа открылась всем впечатлениям бытия. Достоевский был до болезненности наблюдателен. Он был взволнованно заинтересован всем происходившим вокруг. Он скорее страдал любопытством, нежели невниманием к жизни. Это было не простое любопытство, но метафизическая любознательность. Достоевский был созерцателем, не визионером. И ему дано было видеть таинственность первоосновы эмпирических событий. Он видел то, о чем рассказывал, - он описывал, что видел. В этом основа его реализма. Его творчество есть не истолкование, но изображение человеческой судьбы.
Аверинцев С. С. Древний урок человечности.
- Философия
- 26 Ноябрь 2019
Ровно восемь веков назад был предпринят поход, закончившийся неудачей; и вот случилось так, что память о нем стала для русской культуры драгоценным достоянием.
Все мы помним со школьной скамьи, как горько пришлось заплатить новгород-северскому князю Игорю Святославичу за нежелание делиться с другими князьями славой победы. Ни победы, ни славы не было, воины понапрасну полегли на берегу Каялы, о которой до сих пор не известно, что это была за река, но самое название которой звучит для нашего уха загадочно и грозно, словно древнее проклятие. Князь испытал участь пленника, и если ему все же удалось бежать, так ведь это тоже не просто — он бросал на произвол судьбы своих дружинников, товарищей по несчастью. Ипатьевская летопись повествует, как он поначалу зарекался от побега: "…Неславнымъ поутемь не имамъ пойти".
Он так много думал о славе, и ему не осталось иного пути на волю, кроме "неславного".
Что ж, историки разъяснят, насколько типичной для эпохи была коллизия между личной гордыней феодала, который вел свою войну, предпринимал свой поход, и долгом полководца, государственного мужа перед всей родной землей.
Гаврюшин Н. К. Диалектика достоинства в православном понимании.
- Философия
- 14 Ноябрь 2019
Вопрос человеческого достоинства, волнующий умы современных мыслителей, неоднократно пересматривался и переосмыслялся в течение истории богословами западного мира. Неоднозначное решение он получил и у отечественных религиозных философов XIX века. О том, каким образом развивалось понимание христианской диалектики человеческого достоинства, рассказывает статья профессора Московской духовной академии Гаврюшина Н.К.
В 40-х годах XIX века в Московской духовной академии имел место весьма знаменательный случай. Однажды на урок нравственного богословия пришел сам знаменитый святитель Московский Филарет (Дроздов). Просидев до конца, он в итоге выразил свое глубокое неудовольствие и даже негодование, сказав: "от этого вашего самоуважения в Западной Европе все становится вверх дном"»...
Аверинцев С. С. Другой Рим. Избранные статьи.
- Философия
- 11 Ноябрь 2019
НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЛИТЕРАТУРНЫХ ТРАДИЦИЙ
Сергей Аверинцев
ДРУГОЙ РИМ
избранные статьи
Санкт-Петербург
АМФОРА
2005
УДК 82.0 ББК 83.3(0)4 А 19
Предисловие А. А. Алексеева
Защиту интеллектуальной собственности и прав издательской группы «Амфора» осуществляет юридическая компания «Усков и Партнеры»
Аверинцев, С.
А 19 Другой Рим : Избранные статьи / Сергей Аверинцев ; [пре- дисл. А. Алексеева]. — СПб. : Амфора. ТИД Амфора, 2005. — 366 с.
ISBN 5-94278-922-3
В книгу выдающегося русского ученого, доктора филологических наук, академика РАН Сергея Сергеевича Аверинцеза (1937—2004) вошли статьи разных лет о Византии, в том числе очерки, лекции и выступления в пери-одической печати, так или иначе с этой темой связанные. Автор, оставаясь на позициях литературоведения, выступает здесь и в роли медиевиста, историка христианской культуры, искусствоведа, касаясь различных сторон византийской жизни. Завершает сборник его блестящий перевод псалмов Давида («Шестопсалмие»).
Аверинцев С. С. Добрый Плутарх рассказывает о героях, или счастливый брак биографического жанра и моральной философии.
- Философия
- 05 Ноябрь 2019
По изданию Плутарха 1994 г.
[с.637] Пока эллинская классика не стала мечтой любителей прекрасного, каковой она уже была в римские времена, но оставалась реальностью, т. е. проблемой для самой себя, пока вольные города-государства, территория которых, по известному замечанию Аристотеля ("Политика", IV, 7, 1327aI), желательно просматривалась с высоты их городских крепостей, а свобода оплачивалась необходимостью постоянной самозащиты против окружающего мира и неизбежностью внутренних свар, пока Фемистокл сначала спасал отечество от персов, а потом спасался от отечества к персам, пока Перикл исполнял чрезвычайно хлопотные обязанности почти единовластного правителя непослушных демократических Афин, а его младший родственник Алкивиад между делом являл изумленному миру первый в истории европейской культуры прототип дендизма, — почтения к великим мужам было немного, и когда оно все же было, направлялось оно не в биографическое русло.
Гаврюшин Н. К. Понятия «природы» и «сущности» в Новом Завете (сотериологический этюд).
- Философия
- 14 Октябрь 2019
Какую роль играют понятия «природы» и «сущности» в тексте Нового Завета? Насколько они важны для уяснения центральной темы Евангелия – дела спасения человека? Об этом рассуждает профессор Московской духовной академии Н.К. Гаврюшин.
В современном академическом богословии и сопредельных ему умозрительных дискуссиях понятия «природы» и «сущности» занимают далеко не второстепенное место: «природа» определенным образом «повреждается» и «восстанавливается» (или «исцеляется»), «сущность» противопоставляют «энергиям» и т.д. При этом принято молчаливо предполагать, что кажущиеся ясными современному уму понятия существовали в неизменном виде если не от Адама, то по крайней мере в течение нескольких тысячелетий.
Франк С. Л. и интуитивизм Анри Бергсона.
- Философия
- 10 Октябрь 2019
Сопоставление бергсонизма с русским интуитивизмом более чем показательно. Бергсона, Лосского, Франка сроднила реалистическая установка, требующая отказаться от разрыва между субъектом и объектом, следствием коего является гносеологический субъективизм. В поисках коренного субъект-объектного единства вырастала идея интуиции как непосредственного созерцания предмета или проникновения в него. Русские интуитивисты по примеру славного француза занялись гносеологическим и онтологическим изучением возможностей интуиции, поиском истоков пред-знания, оснований собственных позиций (например, генезис древнего представления «мир как органическая целостность»).[1] Первую попытку онтологического обоснования интуитивизма Бергсон предпринял еще в «Материи и памяти», а целостно подошел к данному вопросу уже в «Творческой эволюции». Результаты этих изысканий стали важным источником в творчестве С. Л. Франка.[2]