Постмодернистская религиозно-философская библиотека

Дмитриевский А. А. Утренние светильничные молитвы.

Дмитриевский А. А. Утренние светильничные молитвы: Историческая судьба их... // Руководство для сельских пастырей. Киев, 1886. № 42. С. 180–192.

Состав древнейших евхологиев (служебников), как в греческой Церкви, так и у нас в России в первое время существования христианства почти до XIV в. был чрезвычайно простой. За весьма немногими исключениями, в евхологиях помещались одни только молитвы без всяких почти описаний обрядовых действий или без того, что ныне принято называть чинопоследованием. Это делалось, бесспорно, в виду дороговизны материала (пергамента), на котором писались рукописи, и в видах экономии труда писцов, которых, особенно у нас в России на первых порах христианства, было немного. Чтобы указать, какое место в последовании того или другого богослужения должна занимать известная молитва, обыкновенно делались надписи, в роде следующих: euch pro tou penticostou ("молитва 50-му псалму" или "егда поют: помилуй"), euch eiV touV ainouV ("молитва егда поют: Хвалите Господа"), euch eiV to Doza en uyistoiV qew ("молитва Слава в вышних") и т. д. Священники принимали во внимание эти надписи и, руководствуясь ими, прочитывали эти молитвы в том месте известного последования, к которому они приурочивались самими надписями. Поэтому в древнейших греческих евхологиях и наших служебниках количество утренних молитв и их распорядок чрезвычайно разнообразны. Этим же можно объяснять и то обстоятельство, что, до появления у нас на Руси Устава Иерусалимского, мы ни в одной из богослужебных книг нашей древней Церкви не встречаем указания на то, чтобы во время шестопсалмия читались какие-нибудь молитвы.

Подробнее...

Дмитриевский А. А. Триодь постная – училище благочестия.

Чтение, предложенное в публичном собрании Киевского религиозно-просветительского общества 2 февраля 1904 г.

Алексей Афанасьевич Дмитриевский (1856–1929), доктор церковной истории, профессор и заведующий кафедрой литургики и церковной археологии Казанской Духовной Академии, член-корреспондент Академии наук, в 1906–1917 гг. состоял секретарем Императорского Православного Палестинского Общества. Этому выдающемуся ученому принадлежат такие труды, как «Богослужение в Русской Церкви в XVI в. Часть 1, «Служба круга годичного и седмичного». Казань, 1884; «Современное богослужение на православном Востоке». Вып. 1. Казань, 1891; «Богослужение Страстной и Пасхальной седмиц в св. Иерусалиме по Уставу IX–X вв.». Казань, 1894; «Древнейшие патриаршие Типиконы Святогробский Иерусалимский и Великой Константинопольской церкви». Киев, 1907; «Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках православного Востока». Т. 1. Типики. Киев, 1895 и СПб. 1917; Т. 2. Евхологии. Киев, 1901. Эти исследования были основаны на результатах кропотливого изучения древних рукописей в монастырских библиотеках Афона, Синая, Патмоса и Иерусалима.

А. А. Дмитриевский также опубликовал множество статей в журнале «Руководство для сельских пастырей», в которых разбирал сложные вопросы современной богослужебной практики. Ему принадлежат также очерки о богослужебных книгах Русской Православной Церкви: Требнике, Служебнике, Триоди Постной и Цветной.

Подробнее...

Дмитриевский А. А. Тайная исповедь в исследовании проф. А. И. Алмазова.

(Критический этюд)

В русской литургической науке редко появляются не только капитальные самостоятельные исследования, но даже более или менее серьезные научные статьи, а посему обойти молчанием настоящий трехтомный труд проф. Алмазова с вышеприведенным заглавием было бы со стороны критики большею несправедливостью. Обратить должное внимание на этот труд тем более необходимо, что профессор-канонист Алмазов, дебютировавший не вполне благополучно еще в 1884 году с своею магистерскою диссертацией под заглавием: «История чинопоследований крещения и миропомазания», –не новичок в литургической науке. С изумительною настойчивостью, в несомненный ущерб прямой своей специальности, он уже давно стремится завоевать себе место в ряду немногочисленных русских ритуалистов, исследователей исторической судьбы византийско-русского богослужения, хотя, как покажет настоящий посильный критический разбор наш этого последнего, весьма внушительного по объему и не без больших претензий, труда, не только пока безуспешно, но даже без всякой надежды добиться желаемого когда-нибудь и в будущем.

Подробнее...

Дмитриевский А. А. Рецензия на книгу Н. Ф. Красносельцева «Материалы для истории чинопоследования литургии св. Иоанна Златоуста».

Проф. Н. Ф. Красносельцев не в первый раз является в печати с работами по изучению чинов литургии и в частности чина литургии св. Иоанна Златоуста. Работы его в этом направлении начались еще в семидесятых годах, когда им была напечатана обширная статья «О толковательных трудах отцов и учителей Церкви, относящихся к изучению православного богослужения» (Прав. Собеседн. 1878 г.), которая явилась в свете по поводу издания С.-Петербургскою духовною академиею в приложениях к академическому журналу в 1855–57 г.г. сборника под заглавием: «Писания св. отцов и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения» в трех томах. Названная статья привела почтенного профессора к убеждению, что в упомянутый сборник С.-Петербургской академии «вошло не все, что могло и что должно бы было войти в него из писаний отцов и учителей Церкви касательно толкования богослужения» (Н. Красносельцева. Объясн. литургии еп. Ф. Андидск. К. 1884 г., стр. 4) и побудила его дополнить сборник самостоятельными изысканиями и переводами «некоторых сочинений древних греческих писателей, весьма важных для истолкования богослужения, доселе остающихся русской публике неизвестными» (Ibid.). Плодом его работ в этом направлении явилась в 1884 году брошюра под заглавием: «Объяснение литургии, составленное Феодором, епископом Андидским (памятник византийской духовной литературы XII в.). Казань». «Толкование это, по словам проф. Красносельцева, есть одно из наиболее древних греческих сочинений этого рода, и весьма замечательно, как по назидательности своей, так и по своей особенной полноте и стройности. Оно, кроме того, весьма важно и в историческом отношении, так как заключает в себе многие указания весьма ценные для истории литургии и ее толкования» (Ibid.). К переводу этого толкования в упомянутой брошюре автор присоединил в предисловии и краткие сведения об авторе его. В следующем 1885 году автор выпустил в свет капитальную книгу под заглавием: «Сведения о некоторых литургических рукописях ватиканской библиотеки с замечаниями о составе и особенностях богослужебных чинопоследований, в них содержащихся и с приложениями. Из отчета об ученых занятиях заграницей в 1882 г. Казань», в которой «издано было им, как заявляет г. Красносельцев, довольно значительное количество письменных памятников, относящихся к истории литургии православной Церкви и преимущественно литургии св. Иоанна Златоуста» (стр. 3).

Подробнее...

Дмитриевский А. А. Рецензия на книгу И.И. Дмитриевского «Историческое, догматическое и таинственное изъяснение Божественной литургии».

Историческое, догматическое и таинственное изъяснение Божественной литургии основано на Священном Писании, правилах вселенских и поместных соборов, и на писании св. отцов церкви, составлено Иваном Дмитревским. Вновь пересмотренное и исправленное с рисунками академика Ф. Г. Солнцева с приложением «Книги о храме» Симеона, митрополита Солунского. С.-Петербург.

Издание книгопродавца И.Л. Тузова. 1884 г.

Книга И.И. Дмитриевского, вышедшая в первый раз в свет в самом начале текущего столетия, была принята весьма сочувственно современниками, как показывает список «имен особ, подписавшихся в пренумерации на получении сея книги», приложенный самим автором к изданию её 1804 года. В числе подписчиков значатся епископы, князья, купцы, священники и простые люди. Выписывали не одному экземпляру этой книги, а по 500 (напимер, Феофилакт, епископ Калужский и Боровский) и даже по 900 экземпляров (наприм., Ксенофонт, еп. Владимирский и суздальский). Такому небывалому успеху настоящей книги способствовали, с одной стороны, образцовые литературно-научные достоинства её, плод двадцатипятилетних трудов автора, направленных им к «снисканию основательного и ясного разумения тех священных действий, которые совершает наша православная Церковь в приношении бескровной жертвы», а, с другой стороны, его святое «единственное намерение и желание принесть душеспасительную пользу сынам отечества и Церкви» «обратить в душеполезное назидание чад Христовой Церкви». Наши отцы все буквально воспитались на этой книге Дмитревского, очень многим и из современного нам духовенства известна она, а поэтому о внутренних её образцовых достоинствах, всем и каждому известных, мы не будем говорить, не будем касаться и замечательной судьбы этой книги, что составит предмет особой нашей статьи, а скажем несколько только слов о последнем издании её, сделанном известным петербургским книгопродавцем И. Л. Тузовым.

Подробнее...

Дмитриевский А. А. О стихире «Видехом свет истинный» в чинах литургий св. Иоанна Златоуста и св. Василия Великого.

В нашей современной церковно – богослужебной практике прочно установился обычай – в чинах литургии Василия Великого и Иоанна Златоуста на возглас священника: „Спаси, Боже, люди Твоя» отвечать клиру пением стихиры Пятидесятницы: „Видехом свет истинный». Исключение допускается только для всей Пятидесятницы. В это время от первого дня Пасхи до отдания на вышеуказанный возглас клир поет, по Уставу, тропарь праздника: „Христос воскресе» (Типик, изд. Киев. 1824 г. л. 402), а с праздника Вознесения Господня до его отдания – тропарь: „Вознесся еси во славе, Христе Боже наш» (Никол. Пособ. к изуч. церк. Устав, стр. 470). Так как в Уставе о пении тропаря Вознесению вместо стихиры: „Видехом свет истинный “ ничего не говорится, то в некоторых местах и по преимуществу в юго-западной России заменяют тропарь Вознесению стихом, который положен в Служебнике на ряду и имеет, по своему содержанию, отношение к воспоминаемому событию, а именно: „Вознесыйся на небеса Боже» (Служебн. 1822 г. л. 106 об.). Такая замена в чине литургии св. Иoaннa Златоуста и Василия Великого одной стихиры другими стихами и отсутствие каких бы то ни было указаний в Типиконе относительно уместности стихиры: „Видехом свет истинный“ в названных чинах ясно говорят нам о появлении ее в Служебнике в данном месте совершенно случайно и притом сравнительно в недавнее время.

Подробнее...

Дмитриевский А. А. Книга «Требник» и ее значение в жизни православного христианина.

В своей беседе, произнесенной в собрании Киевского религиозно-просветительского общества в прошлом году1, мы вели речь о «Типиконе» или Церковном Уставе и указывали тогда нашим слушателям на весьма прискорбное и малопонятное явление в религиозной жизни нашего современного общества – на явное пренебрежение или же на весьма поверхностное его знакомство с такою книгою, которая, по своему назначению, должна бы регулировать каждый день и каждый шаг нашей жизни. Событие величайшей важности в нашей религиозно-культурной жизни за истекший год, взволновавшее умы нашей интеллигенции, к глубокому сожалению, не могущей похвалиться твердостью и определенностью своих религиозных убеждений и основательным знакомством с учением и обрядами той церкви, к которой она себя причисляет, выдвигает на очередь и настойчиво требует ответа на новый вопрос и в той же отрасли наших специальных занятий – на вопрос о зпачении другой, не менее важной в религиозной жизни современного верующего человека, церковно-богослужебной книги, которая именуется у нас Требником. Книга эта, как вам не безызвестно, подверглась осуждению со стороны маститого писателя русской земли, имя которого у всех па устах, в его «новой исповеди» или в ответе на постановление Св. Синода от 20–22 февраля прошлого года, по поводу его отлучения от Церкви. Крайне несправедливые и заведомо пристрастные возражения против этой книги, вылившиеся из под пера нашего великого писателя, несомненно под влиянием вспышки оскорбленного самолюбия и желчного раздражения, вспышки, навеянной актом, хотя и властным, но преисполненным высокой христианской любви и горячего призыва, обращенного к нему со стороны высшего нашего чиноначалия, к возвращению в лоно Церкви православной, а к нам, его почитателям, к молитве о нем, – особенно прискорбны для нас потому, что из среды русской интеллигенции нашлись такие единомышленники, которые, путем печати (в периодических изданиях), постарались развить крайние воззрения нашего писателя на данную книгу со ссылкою на факты, якобы позаимствованные ими со страниц нашего Требника, и с несомненным намерением импонировать на людей, мало знакомых с его содержанием.

Подробнее...

Дмитриевский А. А. Вынос Плащаницы и Евангелия на Утрени в Великую субботу и хождение с ними кругом храма.

О выносе Плащаницы на утрени в Великую субботу наш современный Типикон говорит прямо и ясно. „Таже входит настоятель во святый алтарь (т. е. в начале пения великого славословия), – читаем мы в Типиконе, – со иереи и диаконы и облачится во вся священные одежды, иереи же токмо в ризы: исходит со евангелием под Плащаницею наддержащым священником, диаконом же кадящым. В то время звон во вся, предходящым ему со свещами, и со двема лампадома: и оба лика поюще трисвятое надгробное. Приходит же игумен пред святыя царския двери и ту стоит, ожидая конца трисвятаго последняго. Сему же кончану бывшу, входит настоятель со евангелием в царския двери, и полагает Евангелие на престоле, Плащаницу же на уготованном столе в образ гроба. И глаголет настоятель: „Премудрость прости“ и чтец aбиe тропарь „Благообразный Иосиф“ однажды, таже тропарь паремии глас 2 „Содержай концы“ „Слава и ныне тоже“ и т. д. (л. 394 об.). Из этого замечания нынешнего церковного Устава можно ясно видеть, что в нем идет речь о выносе, или вернее, о выходе с евангелием и Плащаницею и ничего не говорится о хождении с ними кругом храма.

Подробнее...

Дмитриевский А. А. Время совершения литургии в первый день Пасхи.

Содержание

Время совершения литургии в первый день Пасхи Чтение евангелия в первый день Пасхи на разных языках и обряды, сопровождающие это чтение Вечерня в первый день Пасхи накануне праздника Благовещения Пресвятой Богородицы

Время совершения литургии в первый день Пасхи

«Последование литургии бывает порану», замечает наш Типикон о времени совершения литургии в первый день Пасхи. Выражение это вполне можно поставить в параллель с другими местами того же Типикона. «В сий (или сей) день бывает литургия порану, говорится в Типиконе о литургии в день Рождества Христова и в день Богоявления Господня, труда ради бденнаго» (л. 153 и 170 об.). Но как ни тождественны по-видимому эти места Типикона, как ни сходны по своим даже слововыражениям, тем не менее действующая ныне практика нашей церкви показывает, что им не придается везде одинакового значения. Литургия на Рождество и Богоявление действительно начинается раньше обыкновенного времени, чем это делается в простые будничные и другие праздничные дни. Так поступают священники сельских приходов и в первый день Пасхи1, давая своим прихожанам некоторое время после утрени на отдых. 

Подробнее...

Дмитриевский А. А. Вынос плащаницы на вечерне в Великий пяток.

Обряд этот совершается в настоящее время в различных местах русской Церкви различно. В иных местах Плащаница устрояется среди храма тотчас после часов и народ, пришедший к вечерне, видит уже ее, лежащую на особом, для сего случая устроенном, стол, лобызает и ставит свечи еще до прихода священника. В частности, подобное приготовление Плащаницы можно видеть в большом Московском Успенском соборе, хотя и с довольно любопытными особенностями. «На вечерне Великого пятка, – читаем мы в книжке: «Чин священнослужения и обрядов, наблюдаемый в большом Успенском соборе», архиерей, войдя в церковь, возшед на место, облачается в постное облачение среди церкви и, облачась, идет во гроб Спасов с рипиды и со свещами, и, пришед, кадит гроб трижды, таже властей, и, сняв шапку, подъемлет гроб со властьми на рамо, и несут на уготованное место пред царския двери, и поставляют, таже входит в алтарь и кадит круг гроба трижды, а иподиаконы с подсвечниками ходят кругом. Таже протодиакон: «Благослови, владыко». Архимандрит: «Благословен Бог наш». Начинают вечерню… По апостоле протодиакон чтет святое евангелие за Плащаницею... А в стиховну бывает целование и отпуск вечерни, по чину с трикириями, целует архиерей язву в ребре и руке, по семь в ногах, таже паки в руке, а власти точию целуют язву ножную, такожде и вси прилучившиеся». (Никольск. Пособ. к изучен. Устав. богосл. прав. Церкв. Спб. 1874 изд. 3, стр. 603, прим. 3). В других местах вынос совершается за самою вечернею, при пении стихири на стиховне. Этот обычай в упомянутом уже нами сочинении К. Никольского описывается так: «при пении песни: «Тебе одеющагося светом, яко ризою, снем Иосиф с древа с Никодимом», в которой изображается недоумение Иосифа и Никодима, как они погребут Господа, какою ризою обовьют, священник, изображая Иосифа Аримафейского, благоухает Плащаницу, лежащую на престол, обходя ее трижды с кадилом. После «Отче наш», при пении тропаря: «Благообразный Иосиф с древа снем пречистое тело Твое, Плащаницею чистою обвив, и вонями, во гробе нове покрыв положи», священнослужители самими священнодействиями изображают то, что поется в тропаре. Они подъемлют на главы Плащаницу и, в предшествии дьяконов с фимиамом кадильным, переносят ее царскими дверьми из алтаря на средину храма. Предстоятель из священников (а если вынос совершается одним священником с диаконом, то священник), в полном облачении, несет под Плащаницею Евангелие, которое полагается на святую Плащаницу, после положения ее на уготованном месте среди храма, изображая1 тем, что Тот, Кто во гробе полагается и обвит Плащаницею, есть Слово из начала (Ин.1:1). По принесении Плащаницы на средину храма, после пения «Благообразный Иосиф», поется песнь на Слава и Ныне: «Мироносицам женам». Она есть как бы продолжение тропаря «Благообразный Иосиф» (Пособ. к изучен. Устав. стр. 603). В некоторых местах в эту вечерню совершается переход из теплого храма в холодный и плащаница переносится в указанное время из алтаря теплого храма на средину храма холодного и ставится здесь на стол близ царских дверей2.

Подробнее...